Ленинградский рок-клуб дал нам возможность быть заметными. Мы выступали как таран для комсомольцев-ретроградов, мы должны были сдвинуть с мертвой точки местную партийную бюрократию. Одно время даже бытовало понятие “красный клин”, в виду имелись ДДТ, АЛИСА, ТЕЛЕВИЗОР. На нас давили, но мы не сдавались. Году в 1986-м ТЕЛЕВИЗОР попросили не исполнять на фестивале две песни, которые не прошли “литовку”. Два текста, которые мы подготовили для исполнения, не устраивали ребят из обкома. Но программа была готова, и мы решили их рекомендацию игнорировать. Нас запретили на полгода, потом еще на полгода, потому что мы, невзирая на запрет, сыграли несколько подпольных концертов. А потом давление системы стало слабеть. Случился прорыв, подготовленный общей ситуацией в стране.
С 1985-го по 1990 год наша группа была на подъеме, мы собирали стадионы с сольными концертами, много ездили по стране и в течение двух лет колесили по Европе. Почему-то мы очень заинтересовали голландских продюсеров, результатом чего стали семьдесят европейских концертов. Играли мы в основном не для эмигрантов, а для местной публики, которая воспринимала нас хорошо, но как-то необычно, не по-родному – к концу концерта обычно танцевало всего несколько человек. Нас это поначалу удручало: “Почему не весь зал?”. Но нам объяснили, что для европейцев это “невероятно живая реакция”. Бытовая устроенность Европы произвела на нас чрезвычайное впечатление. Помню также эксперименты с различными психотропными веществами в Бельгии, Швейцарии. На членов группы разного рода вещества влияли по-разному. Все балконы в доме, где жили музыканты, надо было накрепко закрывать, потому что у большинства возникало желание полетать.
Обидно было бы, если бы сейчас ТЕЛЕВИЗОР стал исполнять несвойственные ему песни. Мы уже не такие популярные, но это нормальная ситуация, в ней нет ущербности. И мы гордимся тем, что делаем.
Фото: Тимур ТУРГУНОВ
