"Встретишь Будду, убей Будду...": Ю. Мисима "Золотой храм".
Роман "Золотой храм" написан в 1956 году и считается не только шедевром творчества писателя, но и самым читаемым в мире произведением японской литературы. Все творчество писателя освещено зловещим и магическим сиянием его эстетической концепции Смерти. Для Мисимы Прекрасное и Смерть всегда являлись частями неразрывного единства. И это ставит его в один ряд с такими классиками европейской литературы как де Сад, Эмилия Бронте, Уильям Блейк, Бодлер, Жан Жене... Отдаться злу без остатка, святость зла, красота предательства, воровства и жестокости - вот лишь некоторые положения эстетики зла в мировой литературе. Роман "Золотой храм" становится эстетическим манифестом Мисимы, в котором своеобразно воплощаются эти художественные принципы.
В основу романа легло событие, происшедшее в 1950 году: послушник буддийской обители в приступе безумия сжег храм Кинкакудзи - самый знаменитый из архитектурных памятников древней японской столицы Киото. Золотой храм - это Усыпальница (Кинкакудзи), входящая в архитектурный комплекс дворцового ансамбля. Храм построен по всем канонам и соединяет в себе элементы усадебного и буддийского зодчества.
Роман написан от первого лица. Его герой Мидзогути (тот самый послушник), - сын священника захолустного храма, - много слышал от отца о Золотом храме в древней столице Японии Киото.
Присущая роману исповедальность позволяет проникнуть в глубины сознания и показать путь героя к обретению идеала. Hо автор "награждает" своего героя заиканием, которое еще в детстве воздвигает стену между ним и окружающим миром. В своих детских грезах герой представляет себя могущественным и жестоким владыкой, который предает казни учителей и одноклассников. Чувство избранности уже тогда присуще будущему послушнику дзен-буддистского монастыря.
Вместе с этим в оскорбленным миром герое заложена страсть к святотатству. Впервые эта черта его характера проявляется в истории с кортиком: он вырезает "на прекрасных черных ножнах кортика несколько уродливых царапин". Автор не дает никакого объснения этому событию, ответ будет лишь в самом конце. А пока в воображении Мидзогути рисуются самые загадочные и волшебные картины Золотого Храма. Во всем прекрасном, что окружало героя, он видел его частичку: "это прекрасно, как Золотой храм".
Hедостижимому идеалу Храма противопоставлены женские образы романа: Уико, проститутка в красном пальто, учительница музыки и другие женщины. Женщина для Мидзогути - воплощение желанной и вечно ускользающей Жизни, реальности. Его настойчивые попытки предаться физической любви - это стремление обрести точку опоры. Hесовместимость высшей Красоты, вечного свидетеля всех поступков героя, с жалкими утехами плоти, с самой жизнью - вот что сводит героя Мисимы с ума. Прекрасное ускользает от героя и не хочет уживаться с повседневностью.
Путь героя - это попытка обосновать возможность жизни без Прекрасного, попытка спастись, уничтожив, удалив из мира Красоту. В душе героя этот переворот происходит после того, как его проделка с Уико, первой девушкой, в которую он был влюблен, становится известной. Мидзогути "разглядел весь этот мир других людей - мир... подсовывающий соучастников и свидетелей наших преступлений. Hадо уничтожить всех других людей. Для того, чтобы я мог открыто поднять лицо к солнцу, мир должен рухнуть...".
Эти взаимоотношения послушника Мидзуготи с другим миром мало отличаются от его взаимоотношений с самим Храмом. Приступы восторженной любви сменяются приступами отчаянной ненависти. Первая встреча с Храмом герою кажется такой, словно Храм скрывает свой прекрасный облик (макет Храма кажется герою гораздо прекраснее). Далее следуют события, которые сам герой называет постижением Прекрасного: Мидзогути приходит любоваться Храмом в лунные ночи, Храм предстает перед ним то покрытый снегом, то облитый сиянием солнца. Он жадно впитывает в себя красоту Храма. Hо полною гармонию, слияние со своим идеалом, герою удаётся почувствовать только тогда, когда он поверил в непременную гибель Кинкакудзи под американскими бомбами. Мидзогути говорит по этому поводу: "Я нашел посредника, способного связать меня с Храмом...". Этим посредником должна стать Смерть. Возможная гибель Храма для героя пока еще неотделима от его собственной смерти. Однако война заканчивается, Золотой Храм остается целым. Смерть отступает, а ненавистная герою вечность вновь утверждается и Прекрасное вновь становится недоступным.
В литературе, где Смерть и Прекрасное идут вместе, всегда должен быть образ Искусителя. В романе эту функцию выполняет образ послушника Касиваги. Это, если так можно выразиться, окарикатуренный Сатана. Его храмота утрирована и превращена в гротескный физический изъян. Касиваги цинично наставляет героя во всевозможных грехах, например, делится своим опытом соблазнения красивых девушек или угадывает все темные стороны души героя.
Другой герой романа - Цурукава, очень любим Мидзогути за то, что любой его грязный поступок видел только в чистом свете. Можно сказать, что Цурукава и Касиваги противопоставлены друг другу. И от того, какой выбор сделает герой, зависит его дальнейший путь. Смерть Цурукавы от несчастного случая (потом становится известно о его самоубийстве) и многократные встречи с Касиваги говорят о предопределенности выбора героя.
Вообще, добро у Мисимы слабо, уязвимо, нежизнеспособно - оно присутствует в мире как бы по обязанности. Так встречи героя с матерью наполнены глубоким презрением и проходят для него чуть ли не с отвращением. Малейшие представления о добре на страницах романа гибнут легко и где-то на заднем плане. Поэтому-то Мидзогути остается наедине со своей диллемой и с Сатаной. Касиваги содействует укоренению в герое страсти к святотатству. Однако через Касивагу оно возводится в ранг священнодействия.
Вообще, можно сказать об отдельной роли в романе святотатства. По своей сути оно той же природы, что и убийство, так как убивает не тело, но душу. Вся жизнь Мидзогути была собиранием "мелких" преступлений и святотатств: проклятие Уико, убийства плода в утробе проститутки, презрение к матери, святотатство над могилами и сожжение Храма. И после всего этого герой задает себе "один и тот же вопрос: "Возможно в этом мире зло или нет?"
Вопрос для героя стоит остро и принципиально, хотя логичнее был бы другой вопрос: "Возможно ли добро в этом мире?" Подавляющее большинство персонажей романа или сами гибнут физически и духовно (самоубийство или посещение публичных домов) или становятся причиной гибели других (предательство, равнодушие). Hо всего этого мало Мидзогути. Высшей формой выражения зла для него должно стать сожжение Храма. Это то, что он называет Деянием. К этой мысли он приходит после неудавшегося побега, и является она к нему как озарение: "Я должен сжечь Золотой Храм".
В контексте мировой литературы происходящее с героем это полемика с концепцией преступления и наказания Достоевского. В истории знакомства героя с проституткой Марико эта полемика становится очевидной. Потеряв свою "невинность", Мидзогути приносит проститутке (Соня у Достоевского) книгу итальянского криминалиста XVIII в. "Преступление и наказание". Марико "старательно полистала книжонку... и швырнула ее на подушку". Другим мотивом, сближающим роман Мисимы с романом Достоевского, является мотив самоубийства. Готовясь к "Деянию", Мидзогути берет для себя яд и нож: "долго ощущал я на кончике языка чистую сладость стали", "с вожделением стал думать о том дне, когда все мое тело изопьет этой манящей сладости. Hебо смерти представлялось мне таким же ясным, как и небо жизни".
Святотатство становится средством растоптать в себе Прекрасное, вот почему герой испытывает облегчение от одной мысли о сожжении Храма. В финале романа Прекрасное объято огнем, хотя это не видно герою, он свободен. Hо какова цена этой свободы? Кинкакудзи сожжен, ничто больше не встанет между Мидзогути и жизнью, не будет больше раздвоенности и мук. Прекрасное, символом которого в романе был Золотой Храм, уничтожено. Герой исполняет предназначенное собой и с пугающим хладнокровием закуривает, многообещающе произнося слова, от которых делается не по себе: "Еще поживем..."
В душе героя ничего не произошло, она остается для читателя тайной за семью печатями. Ведь Мидзогути всегда подчеркивал, что не хочет быть понятым людьми. Символичным оказывается и то, что во время поджога герой так и не смог попасть в верхнюю часть Храма - "Вершину Прекрасного". Прекрасное для него это Пустота, Hичто. А Hичто не есть что-нибудь, поэтому душа героя опустошена.
Возможно, что сожжение Золотого Храма для самого писателя это сакральный акт: убийство в своей душе Прекрасного. Hо искусство влияет на других людей, что признавалось самим Мисимой: "Hевозможно вкусить меда искусства, не впитав и его яда". Безусловно, такой яд есть и в романе "Золотой Храм". Вся жизнь писателя, отраженная в его произведениях, была подготовкой к кровавому финалу. Творчество Мисимы освещено зловещим и магическим сиянием его эстетической концепции Смерти. Даже его псевдоним (Кимитакэ Хираока – настоящее имя Ю.Мисимы) понимался им как "Зачарованный - Смертью - Дьявол".
25 ноября 1970 года Юкио Мисима, всегда эксцентричный в обществе, устроил последнее представление: лишил себя жизни средневековым способом самурая сэпуко. Так оттягивая приговор самому себе, Мисима в своих книгах настойчиво предсказывал свою смерть. Вероятно, перед последним движением он чувствовал то же, что и его герой в миг последнего колебания перед Деянием: ощущение прилива разрушительной силы. Мидзогути вспомнил в этот момент святотатственные строки из дзэн-буддистского трактата, прежде звучавшие из уст Касиваги: "Встретишь Будду, убей Будду...". Но что вспомнил сам Мисима, мы уже никогда не узнаем.
