ГЛАВА 17
Севиюс открыл глаза и яркий луч солнца ударил в лицо, не оставив в памяти и тени сна. Он поднялся с кровати и направился на кухню. Очень хотелось есть.
На кухонном столе стояла бутылка кефира, рядом лежала записка:
Звонила Катя приглашает на день рожденье, завтра к 7 часам.
Севиюс не мог разобраться:
- Это завтра было вчера, наступит сегодня или будет завтра, по-моему этот день рожденье все таки сегодня? - он взглянул на часы было уже 5, - ну если сегодня, то пора собираться и я вроде неплохо выспался.
После всех процедур провождения себя в порядок и уже во время обеденного завтрака подумал об увиденном сне.
- Мне уже 20 - ухмыльнулся Севиюс - а я до сих пор не могу привыкнуть к своим снам, наверное потому, что не могу найти им объяснений. Сны это то чего нет на яву, где сон, где явь разобраться трудно и вообще кажется по настоящему ничего нет, ни снов, ни яви. - Севиюс сделал паузу в мыслях, вспомнил о Кате и снова продолжил, - кроме дня рождения конечно.
С Катей Севиюс был знаком уже несколько лет. Все эти годы она любила его, хоть и знала, что для него является только другом, и поэтому навсегда утопила свои чувства глубоко в душе. Катю выдавали глаза. Севиюс делал вид, что ничего не замечал.
Купив в коммерческом ларьке сигареты и жвачку Севиюс направился к ней. Катя жила в 40 минутах ходьбы от Севиюса, минут через 15 неторопливой ходьбы Севиюс встретил трех знакомых девушек и четырех знакомых парней. Они сидели у подъезда на лавочке. Разговор был не долгим, приветствие, как дела? Куда собрался?
На последнее Севиюс ответил:
-- Гуляю.
Знакомые пили дурадол.
-- Глотнешь? - спросил один из знакомых.
-- Давай.
Минут 10 минут как он сидит в этой компании.
-- Че, она тебе сделала? - глуповато ухмыльнувшись, обратился Севиюс к одной из знакомых.
-- Ничего просто так, я просто шучу с ней, она знает, она уже привыкла - ответила пьяная знакомая.
-- Ей тяжело и она медленная - сказал задумчиво Севиюс
-- Почему, тебе это кажется? - спросила знакомая
-- Потому что она улитка. - Поставил точку Севиюс
-- У меня впечатление, что где то я это уже видела. - Хмуря брови, очень близко рассматривая улитку, медленно ползущую по пустой бутылке, сказала знакомая с философским мышлением.
-- Ты не могла ее видеть - категорично произнес Севиюс, - тебя там тогда не было.
-- Где? - взглянув на Севиюса спросила она.
-- Там, - ответил Севиюс присматриваясь к улитке.
-- Бля, ну вас на хуй - отозвался еще один знакомый, который случайно вслушался в разговор и стал над этим рассуждать, стал серьезно об этом думать - я сейчас ахуею от вашего пиздежа, прекращайте. На Севиюс, съешь таблетку и запей вином, потом больше никогда не будет улиток.
Как он оказался в полупустой квартире у Насти, навсегда вышибло из головы. Апрельский вечер громкая попса, длинный стол, упирающийся в открытое окно, люди сидящие за столом. Севиюс совсем никаким боком не подходил к этой компании. Девушки наряженные как на бал:
-- извините, пожалуйста, подайте, да что вы...
За столом сидели одни галстуки. Внешний вид Севиюса привлек к себе внимание. Оранжевая рубашка, с большим воротником расстегнутая на распашку, под ней не заправленная футболка с черно-белыми крапинками. Обувь в доме никто не снимал, так как в доме мало чего осталось. Семья Кати готовилась к переезду в другой город и все что было нажито увез контейнер. Серые запылившиеся кроссовки и очень потертые черные джинсы совсем никак не могли спорить с до блеска вычищенной обувью итальянского происхождения и до нитки выглаженными костюмами.
Севиюс не видел Катю очень давно и не имел никакого представления, о ее нынешних кругах общения. Смеялись в этой компании над такими шутками как:
-- я не успел заплатить за свой сотовый и представляешь его сразу выключили ой как хорошо, что мой папа оказался директором этой компании, ну той где я приобрел свой сотовый, вы представляете, вот как бывает, я столько смеялся.
-- Бред собачий - думал Севиюс.
Он только и делал что думал ни проронив, ни слова. На вопросы которые были заданы ему только из приличия, отвечала Катя. Севиюс уже ничего не понимал. Он забыл даже свое имя.
Катя не сводила глаз с Севиюса, который устроился в кресле на колесиках и катался по полупустой комнате. Назад, вперед, опять назад, как маятник.
-- Ну почему же ваш друг как партизан упорно молчит - широко улыбаясь и громогласно спросила подруга Кати с интересом глядя на катающегося Севиюса.
-- Вы что-то хотели? - Тоном культурного ехидства спросил Севиюс
-- Да, - ответила девушка, с большой бабеткой на голове.
Катя попыталась снова ответить вместо Севиюса, но тот перебил:
-- Погоди Катька, зачем же вместо меня говорить, можно в принципе и поговорить - проговорил Севиюс, подъехав на кресле ближе к столу.
Катя умолкла немного покраснев.
-- Если что будет не понятно, спрашивайте, уважаемые дамы и господа. Ну так на какую тему будем говорить?
Арестокротическое общество выпрямилось, приняв облик общественного внимания и в любую секунду способное перевоплотиться в общественное мнение.
-- Человек и история - послышался тонкий, но мужской голос с конца стола - это тема моего будущего реферата, очень уж просто об этой тематике я писать не хочу, мне хочется найти какой, ни будь неординарный подход к этому делу и главное свой.
Общество разразилось культурно-мелким смехом, причину все понимали в том числе и Севиюс. Он прекрасно знал что эти люди принимают его мягко говоря за неуча и естественно думают что он на такого рода темы из за отсутствия как знаний так и словарного запаса говорить не в состоянии. Однако Севиюс продолжил:
-- Вы правы мой друг, мне кажется что и сама выбранная вами тема очень оригинальна и открывает перед собой немыслимые горизонты.
-- Благодарю вас, я ее придумал сам - самодовольно сказал тонкий, но мужской голос.
-- Идиот - подумал Севиюс и продолжил, расположившись в своем кресле как можно удобнее. - Свойство желать лучшего должно быть присуще каждому, особенно желать лучшего самому себе, я думаю вы все понимаете о чем я говорю. После такого вступление удивленное общество, наконец проявило интерес. Не смотря на то, что все одобрительно словно доктора наук на заседании, помахивая головами соглашались со словами таинственного собеседника, Севиюс знал, что на самом деле никто из них не понимал о чем он говорит. Это не помешало ему уверенно продолжить:
В принципе к любой даже нестандартной ситуации можно подобрать определенный научный подход. Можно начать с самых простых примеров, почти что с детских шуток, примеры я буду приводить из моей собственной практики.
-- Простите за то, что я перебиваю вас, - проговорила девушка (симпатичная кстати) сидевшая прямо напротив Севиюса. - Но мне хотелось бы знать, чем вы вообще занимаетесь?
Парень любопытной девушки сидевший рядом и раздраженный излишним интересом своей дамы многозначительно выложил свою руку на ее спинку стула, дабы подчеркнуть, кому она принадлежит. Севиюсу было плевать, он снова продолжил:
-- Да ничем особенным я не занимаюсь, скажем так моя работа самоаналитика.
- Вау, - пробежались тихие голоса восхитившегося общества.
-- Ну, в этом ничего особенного нет - как ни в чем не бывало продолжал рассказчик, - уже два года как я закончил факультет психологии, учился в Канаде, свои студенческие годы я провел в основном за письменным столом. Семья, в которой я жил, была обеспеченной, поэтому я практически ни в чем не нуждался. Не считая меня, семья состояла из двух человек это: Лоренс Грэй и Мэри Грэй, люди которые являлись мне родителями в течении четырех лет. Они не имели своих детей, но зато имели свой скромный семейный бизнес, который приносил им крупную прибыль. Большая скотобойня и там же небольшой комбинат по переработке мяса. Всякий раз, когда я присутствовал при убийстве бедных животных и при разделке их мяса, я начинал невольно задумываться о смысле жизни и о предназначении каждого, в жизни каждого. Я думал о том, кто же на самом деле сильнее, тот кто гибнет или тот кто убивает. А ответа нет, никто никогда не докопается до основания этих вопросов, вполне возможно что мы когда ни будь узнаем правду, но уже никогда и никому о ней не скажем. Кстати обратите внимание тоже в своем роде тема для Реферата.
-- Да, справедливо подмечено, - глубоко задумавшись, подтвердил тонкий, но мужской голос с конца стола.
Севиюс врал, врал нагло и бесцеремонно. Катя сидела с опущенными глазами, она понимала, почему он врет, она вспоминала слова, которые Севиюс в одно время ей так часто повторял: Каждый человек по своему глуп и от глупости еще никому не удалось спастись - Катю все это веселило, она знала его способности, но так никогда не могла понять почему он столь изменчив.
Севиюс же продолжал говорить:
Не смотря на то, что каждый человек несет в себе свою идею, среди людей находятся такие, которые желают, чтобы их идею помимо них нес еще кто-то. А еще лучше, если эту идею будут припеваючи нести целые массы. Примеров много возьмите историю за седьмой класс, там описаны самые простые из всех, ведь гнать мамонта в яму тоже, чья та идея. Это всего лишь следствие причины, а в чем же собственно причина? Причина друзья мои в элементарном, в наипростейшей людской нужде. Именно она заставила человека рисовать, соображать, плодить детей, строить дома, носить одежду, топить корабли, писать рефераты, убивать, не платить за проезд в городском транспорте, говорить по телефону, слушать музыку и в конце концов устраивать воины.
Существует теоретическая формула Плефинга объясняющая причины человеческих желаний. Кстати учеными было доказано что эта теория была тайно похищена Плефингом у Диагена. Жестокий Плефинг расположил к себе наивного Диагена и наслаждался его рукописями в течении многих лет. Рукописи, которые всеми известный великий философ собственноручно просовывал в отверстие своей же собственной бочки, дабы поделится своими открытиями со своим же как он считал последователям, эти рукописи были переделаны Плефингом на свой лад. Вот такой вот Плефинг оказался скотиной.
По сегодняшний день историки бьются над такими вопросами как: Кто же такой Плефинг и правда ли то что Диаген сидящий в бочке был брошен в море его же собственным учеником уставшим от излишней гениальности своего учителя? Вот так и рождается истина в споре. Хоть это уже и из области Правда смерти Диагена будем рассчитывать на то, что знающие разберутся. История редко упоминает имя Плефинга на страницах своих толстых томов. Но все же было бы несправедливым не подчеркнуть труды этого как я считаю хоть и подлого но не менее величайшего философа.
-- Браво, откуда у вас такие глубокие познания в области истории и философии - вскрикнула очарованная Севиюсом сидевшая прямо напротив девушка. Уже не на шутку рассерженный парень, девушки сидевшей прямо на против, не знал с какой стороны еще ее обнять чтобы все поняли конкретно что она его, что она только его. А Севиюсу было как обычно плевать. Докурив сигарету и будучи совершенно никаким, он шагнул на кресло, затем встал с кресла на стол и отправился по столу к открытому окну. То, что он сделал и был один конкретный ответ на все заумные вопросы. Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить. Переполох, крики не довольствия, ругань, смех, все смешалось в один коктейль и размазалось по стенкам мозгов. Тарелки, салаты, напитки, стаканы летели в разные стороны и в конце концов остались в глубокой перспективе прошлого.
-- Боже ты мой -громко кричала сквозь смех и чужие крики Катя - что ты делаешь Сева, ну ай, ну хоть это не разбей, стой же, вот дурной - она звонко смеялась, ей давно не было так весело, в эти секунды чувства ее переполняли и ей хотелось кричать на весь мир:
-- Я люблю тебя!
Этот день рождение остался в ее памяти на всю жизнь, в прочем не только в ее, но и в памяти всех остальных.
Севиюс выпрыгнул в окно, небольшая высота первого этажа позволила не переломать ноги и остаться в живых. Все вокруг смеялось и рыдало одновременно, все живое и неживое не зависимо друг от друга. Машины ожили и проезжая мимо что-то бубнили, деревья махали крепкими руками так сильно, будто бы пытались достать и раздробить асфальт. Вот так умеет ходить день рождение Кати.
ГЛАВА 18
В 3 часа ночи, Севиюс открыл глаза и первое, что он увидел так это множество звезд в теплом ночном апрельском небе. Он перевернулся на живот, перед ним торчала вбитая в землю палка, которой он особого значения не придал (а зря, он проснулся на кладбище и хорошо что не понял где находится). Таких палок вбитых в землю оказалось вокруг не очень но много на это он тоже плюнул он поднялся и поплелся в сторону горящих в дали огоньков это ночные улицы. Пройдя сквозь множество проходных дворов и лая собак Севиюс наконец добрался до дома, живым и невредимым. Свалился на кровать и уснул почти сразу же:
Дорога, песок, палящее солнце. Чувство жажды, мучило путника по собственной воле, своим прибытием. Губы обсохли и слиплись, там, где-то, в дымке горячего песка, появилась синяя полоса. Он направлялся к ней и чем ближе Севиюс становился к этой синей полосе, тем четче становились ее очертание. Спустя некоторое время, он стал понимать что это такое. Оказалось что и это тоже дорога, но на много меньше, чем та, по которой привез его автобус, это был свеже-вылепленный и новопроложенный тротуар. Еще один путь, который принесет в своем продолжение, плотно прилегающие к себе дома. Количество домов, с каждым шагом будет увеличиваться. Дома будут вываливаться из за горизонта, словно монеты, выпадающие из копилки. Вся эта вместе взятая картина была похожа на еще один нововыстроенный, и еще не известно населенный, или не населенный пункт районного размера, со своими коротенькими и узенькими улочками.
Севиюс был еще достаточно далеко от своей цели, но уже шел устало шатаясь и тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Он то и делал, что вытаскивал из песка, быстро вязнущие ноги. Лицо его уже успело загореть и запачкаться. Со стороны, это был измученный странник, который не знал куда идет, не предполагал, что его ждет, не ведал, где он находится и как в это где попал. С трудом и все же добравшись до дороги, он свалился на нее, уткнувшись лицом в горящий и смягчившийся от жары асфальт. Стараясь не думать вообще ни о чем, он собрался силами и попытался подняться на ноги. Чуть пошатнувшись и оглядев плывший горизонт, он тихонько поплелся дальше. Вскоре вдоль дороги стали появляться дорожные знаки, рядом с которыми валялись большие, ярко блестящие, металлические бочки. Некоторые из бочек и знаков, стояли прямо на дороге, что было больше всего удивительней. Чем дольше он шел, тем больше их становилось, вскоре они заполонили почти всю дорогу, и путь усеялся зигзагами.
-- Пить хочется, хотя бы кран какой ни будь! - Думал Севиюс, не зная куда спрятать себя от солнца., Выросший из ниоткуда металлический лес, не спасал от жары, а наоборот казалось, что накалял ее сильнее.
-- Откуда весь этот хлам здесь? - Спрашивал он себя. - Здесь машины то когда ни будь ездили?
Тому что, все появлялось неожиданно и появившееся, не имело никакого логического объяснения, поэтому было не предсказуемо, Севиюс уже привык. Его терзало другое, чье дело рук, его бессмысленные мучения.
В поисках ответов на эти вопросы, он разбрасывал мысли в голове с такой силой, что казалось еще чуть-чуть и они из глаз посыпаться. Мимо внимания Севиюса прошло то, что он шагает между домами, по неизвестной узенькой улочке. Все вокруг судя по виду, было и вправду еще не обжитым. Хотя возможно район выстроен и сдан в эксплуатацию, совсем недавно. Он крушил глазами закоулки, в поисках чего ни будь похожего на кран.
-- Где же люди? - Думал он.
-- Должны же они быть.
Он остановился завидев в дали газетный киоск.
-- Должны! - Поставил он точку в мыслях и направился к обнаруженному киоску. Постепенно приближаясь к нему, он заметил. что киоск открыт и за ним стоит еще один, рядом с которым в притык валялась, груда не понятного вида металла. Дойдя наконец, до первого киоска, он опираясь руками на планку, выставленную для покупателей, просунул голову в отверстие, через которое обычно принимают купленное и отдают задолженное.
Витрины киоска, были обложены всяческими газетами и журналами. Севиюс уж было обрадовался, хоть чему-то более естественному, чем все остальное, по крайней мере овладев любым из этих номеров газет или журналов, он узнает намного больше о всем происходящем и сможет принять какое ни будь решение по поводу куда попал и как выбираться. Устало улыбаясь, он хотел было поинтересоваться о стоимости одного экземпляра, самой дешевой газеты, как всю его радость свел на нет, какой то не добрый взгляд старичка, с блеском безразличия в глазах и с профессией продавца информацией.
Хлопая глазами, которые значительно увеличивали большие очки с черной оправой, располагающиеся почти на кончике носа, старик хмурился и изучал всунувшегося гостя. Севиюс обратил внимание на то, что старик коротал время, занимаясь странным занятием, он вязал. Старик быстро двигал руками, в которые по всей вероятности спицы уже вросли.
Он вязал, что-то похожее на шарф. Севиюса поразило то, что он заметил только сейчас, продавец информации поразительно схож с В. И. Ленином. Как если бы тот в действительности, был продавцом в газетном киоске.
-- Что вы хотели, молодой грубиян? - Спросил старик, не отрываясь от своего дела.
Севиюс хотел возмутиться на этакою наглость, но старик бесцеремонно продолжил, успев перебить возмущение.
-- Если газету, то есть свежие номера Наглых.
Каких? - Удивленно усмехнулся Севиюс.
-- Вы что глухой что ли? издательство Наглые сплетни, чего тут не понятного?
Севиюс решил высунуть голову обратно, что бы не слушать всю эту старческую брехню, даже если это говорил сам Ульянов. Но беда не приходит одна, голова не поддавалась высовыванию лишь по одной причине, отверстие для диалога, между продавцом и покупателем, заметно уменьшилось и вот уже ощущаемо сжимало пересохшую глотку.
-- Погодите, погодите, кажется припоминаю, вы тот о ком мне внучка уже рассказывала и не один раз. - Продолжал старик. - Ах, моя дорогая Гильотина.
Услышав имя внучки старика, Севиюс нахмурил брови и опустил глаза. Он сразу же стал понимать истинную причину его нынешнего неловкого, положения в прямом смысле этого слова.
-- Гильотина, - думал Севиюс, уже не слушая заливающегося в своих репликах старика. - Ну как же помню, - захрипел вслух Севиюс.
В первые, за всю свою жизнь Севиюс задумался о сохранности своей головы. От этой мысли, сразу же захотелось что-то делать. Он сделал рывок, но ничего не вышло. От такой безвыходности зачесался нос, а руки с обратной стороны стали чесать стекло, в надежде избавить нос от чесотки хотя бы своей попыткой сделать это.
-- Все зря, зря абсолютно все, - окончательно убедился Севиюс в своей полной беспомощности.
-- А вот это правильно молодой человек, а знаете ли вы, что она ждет вас, да вы чуть припоздали.
-- И слава Богу. - Сказал Севиюс.
-- А вы и его знаете? - Удивленно спросил старик.
Нервы Севиюса сдали и он недовольно плюнул прямо перед собой. Плевок отразившись в журнале Зеркало Клеветника вернулся в лицо своему хозяину.
-- Так нельзя молодой человек, - медленно поднимаясь с кресла, говорил старик - нервы надо беречь, в таком молодом возрасте иметь такую нервозность, что с вами будет дальше.
Достав из кармана мятый и грязный платок, старик аккуратно и как будто бы любя, стер плевок с лица разъяренного Севиюса. После этой процедуры, Севиюс дал себе установку, успокоиться. Чувствуя приход успокоения, Севиюс выразительно, мягко, громко и по слогам спросил.
-- Только три вопроса, первый это где я? Второй, почему? Третий, что вам от меня нужно?
Проигнорировав первые два вопроса, старик откликнулся на третий:
- Мне? - Переспросил старик и не дожидаясь ответа продолжил. - Мне уже ничего не нужно, и не нужно мне очень давно. Знаю только то что найти себя ты должен сам, пока она тебя не нашла, а она найдет я знаю точно, она всех находит здесь вообще все всех ищут.
-- Кто найдет? Гильотина чтоли? Нет, ты старик меня, я вижу совсем не понял. Ты знаешь что мне? Хотя нет, знаете ли вы оба, ты и твоя гребенная Гильотина, что мне плевать на все то чего вы хотите? Эту игру придумал не я и ни мне в нее играть, играйте сами без меня. Мне плевать на то, что кто-то кого-то ищет и кто кого найдет, мне не нужно ничего и никого искать, уж тем более себя, я есть я и никого больше вместо меня быть не может. - На одном дыхании проорал Севиюс, так что вены повылазили на лбу, лицо приобрело красновато-бордовый цвет который омывали многочисленные струйки пота тянущиеся из под висящих и прилипших к кончикам ресниц мокрых волос. Он тяжело дышал.
-- Успокойся - бесчувственно и монотонно произнес старик.
-- Я хочу домой. - С интонацией усталого ребенка прозвучал голос Севиюса.
Старик достал с полки графин с водой, в котором плавал большой кусок льда, налил в свою чашку и усевшись на прежнее место продолжил говорить:
-- Я заметил молодой человек, что вы имеете довольно не приятную привычку перебивать старших и даже людей в возрасте, вы не обдумываете те слова которые произносите, особенно те которые произносите в ярости. Я знаю историю об одном типе который был вашей полной противоположностью, но его убили сразу же как познакомился с яростью основанной на его собственных убеждениях. В него стреляла та с кем он часто был не справедлив и та что никогда не могла ему отказать. Она убила его и была истерзана теми кто нес на своих плечах его убеждения веря в то что они во всех отношениях совершенно верны. Политика тут не причем, коммерция тоже, это все она виновата. Ты прав, ты это ты, а не кто-то другой и я понимаю к чему ты вел, ты хочешь сказать что твой дом ты и есть. А теперь задумайся что такое дом, это то в чем ты живешь вот и выходит что ты живешь в самом себе. Мы все хозяева своих домов а теперь ответь мне к чему такое хозяйство может привести?
Старик умолк, у него было такое лицо, как будто бы Севиюс вынудил старика все это сказать. Сам же Севиюс не любил говорить на философские темы тогда, когда к этому совсем не лежит душа и потому Севиюс молчал. Ему и в правду стало почему то стыдно, он не понимал за что именно но было очень стыдно, ему хотелось в чем то раскается но он не знал в чем ему кается.
- Я попробую тебе помочь. - наконец продолжил старик.
И сразу же после этих слов, отверстие в киоске приобрело прежнее радиусное состояние, а Севиюс в свою очередь, наконец стоячее положение. Он мотал головой в разные стороны, чтобы заставить работать почти затекшую шею. Севиюс не заметил, как именно старик оказался за его спиной, успев предложить пройти к следующему киоску, как он выразился: надыбать громкого коня. В том что именно, означали эти слова, Севиюс разбираться не стал. Он просто оглядел весь соседний киоск, но не нашел никаких лошадей. Рядом с киоском, валялась все та же груда железа, вот собственно и все.
-- Коней и не было, здесь все несет свою правду, исключительная Знакобочкозначимость да и не больше. - сказал вдруг старик словно прочел мысли Севиюса. Сразу же после этих слов, старик переключился на разговор с хозяином киоска:
-- Здравствуй Бездарь.
Севиюс не стал удивляться сказанным словам старика, когда увидел то, что было выставлено на продажу Бездарем.
Витрину занимала тошнотворная картина, стрекозы, жабы с выколотыми глазами, водяные черепахи , надетые на проволоку земляные улитки, надутые цветные воздушные шарики, в которых ползали по паре змей, живые мухи приклеенные к белому листу картона, к лапкам которых были приклеены миниатюрные флажочки обделанные позолотой, которыми обреченные на смерть несчастные создания безостановочно махали, дюжина мертвых кур, умерших по всей видимости своей смертью, это единственные кому могли бы позавидовать беспокойные мухи.
-- Мне нужно то, чтобы он мог ехать, будем молчать, - пробился сквозь мысли голос старика, Севиюс ничего не понял.
-- Уступишь?
Вдруг, снова вспомнив о жажде словно пить, захотелось в очередной раз, Севиюс решился осведомить старичка, о своем желании, но тот деловым тоном прокричал.
-- Все! Мы можем собрать тебе мотоцикл.
Из груды хлама, успевший приобрести неожиданно для всех смысл, шустрым стариком была вырвана рама от мотоцикла и переднее колесо. И он, принялся крепить одно к другому. Севиюс успевший вдруг приметить в глубине металла, более или менее собранный мотоцикл, предложил:
-- Может мы этот возьмем, А?
Старик, который уже въелся в работу, чуть ли не зубами, быстро проговорил.
- Нет, нам дали этот
- Даааааа, - протянул Севиюс, - на таком я далеко не уеду - недовольно буркнул он.
- Уедешь! Сквозь зубы произнес старик и наконец то приладил одно к другому.
Колесо намбер цвяйн и все остальные части, мы возьмем вон в тех гаражах.
Старик, не долго думая, поволок будущее средство для передвижения, в сторону гаражей. И в правду, неподалеку как из-под земли выросли гаражи.
-- И как это я их сразу не заметил? - Думал Севиюс, наблюдая за стараниями старичка.
Через минуту, оба стояли перед открытыми воротами в гараж, внутри которого молодые ребята, такие как Севиюс и старше вели технические работы в области мелкого машиностроения. Измазанные в машинном масле и пахнущие бензином, они добросовестно работали над конструированием очередной машины, пришедшей одному из них в голову с начала в виде обычной идеи, а позже быстро переросшей в навязчивою.
И снова очередная странность, на каждом из старательных работников было надето хоть что-то, но из военного арсенала. Словно они стащили где то, комплект полной военной одежды и поделили его на всех. Один, был в брюках цвета хаки, второй в солдатском кепоне, третий в рубашке защитного цвета.
Привидев старика, они приветливо заулыбались и пригласили пройти. На Севиюса же никто внимания не обратил. Севиюс скромно вбился в угол, как делает это обычно и молча стал дожидаться, когда старик все уладит.
- Интересно живы еще те слепые кролики которых я по воле случая высвободил? - думал Севиюс. Нет, навряд ли они живы, их наверное уже съели, или кошки, или собаки, или люди. А улитка, наверное все также ползет, интересно куда и как такое случилось что она вымахала до таких гигантских размеров.
Из очередного состояния раздумья, Севиюса выбил их громкий крик и не менее громкий звонок чем-то напоминающий телефонный.
Севиюс проснулся от телефонного звонка, еще не до конца отошедший от приснившегося сна он взял трубку и прохрипел:
- Да
Больше он ничего не сказал, так как ему никто ничего не ответил, а телефон умолк на долго.
Снова поднялась температура, он снова уснул:
Все кроме Севиюса, пулей выбежали из гаража и помчались прочь. Севиюс взглянул на дымящуюся машину, понял в чем дело, икнул от неожиданности и помчался следом за всеми. Убегая, Севиюс вдруг заметил то, что и сам одет в военную куртку без рукавов. Но было уже все равно, все бежали сломя голову, запрыгивая или перепрыгивая через бетонные плиты, торчащие из земли взбираясь и кидаясь вниз с асфальтных холмиков. В дали прогремел взрыв, словно пушечный выстрел и бегущие стали сбавлять ход. Остановившись наконец, они тяжело дыша смотрели друг на друга улыбаясь во весь рот. Севиюс прибежал последним, он остановился и оперевшись руками о коленки, стал захлебываться в поту. Из за угла вдруг неожиданно для всех, выехала военная машина, из которой высыпались солдаты, последним выпрыгнул старший лейтенант и поставил всех в строй, в том числе и тяжело дышавших.
Севиюс не понимал что происходит, но послушно встал в ряд со всеми.
-Так. - Сказал старший лейтенант, важно прогуливаясь со стороны в сторону, вдоль стоящей шеренги.
-Ну что, кто первым признается? Откуда у вас военная форма, в то время когда нашим солдатом, не во что одеться и обуться. А? Или мы будем также продолжать партизанить?
Подъехал со стороны УАЗ цвета хаки, из которого выпрыгнул полковник, вскрикнув на ходу:
- Все, будем регистрировать. И достав из кармана огромную папку, он стал судорожно листать листы, находившиеся в ней.
- Все. - Думал Севиюс, - это конец, неизвестно где нахожусь, еще и регистрировать куда то собираются.
- Отставить мыслишки! - Заорал дико полковник.
-- Тьфу ты, они и мысли читают. - В последний раз подумал Севиюс о том, что эта мысль была последней, но тут же продолжил:
-- Старик ловкий оказался, успел смыться.
- Кааааакой это старик? - Протянул старший лейтенант, проявив большой интерес к мыслям Севиюса.
- Потом скажу, вы узнаете об этом первым, моя информация будет полезна вам. Потом может быть медаль дадут и повысят, (в мыслях появилась слово повесят, ради острова словца, но Севиюс тут же прогнал эту мысль, в надежде что главком, не успел прочесть и заменил ее тем, что продолжил) разве вам этого не хочется? А я буду честно служить.
- Молодец солдат! проорал старлей и добавил.
- Поддержать военного, новенького!
Отряд заорал поддержим.!
Старлей занялся остальными солдатами.
- Ну а вы что? До охрипу орал он,. А в это время из за углов не обжитых домов выскочили женщины, с криками и глубокими переживаниями, надвигающимися кто на военную машину, кто на солдат, казалось что они готовы разодрать на части всех командиров и разнести машину.
Мама, Мама, Мама.
Поочередно тихо и очень грустно проговорили солдаты.
Севиюс повел зрачками в сторону рядом стоящего солдата, его растрогала картина которую он увидел.
Брови солдата были печально и высоко вздернуты вверх, создав морщины на лбу. Он понял кто эти женщины и как-то, словно стыдясь чего-то, опустил голову вниз и вспомнил свою мать, среди разъяренных женщин ее не было, это он знал точно.
В этой суматохе появился шанс бежать и лишь благодаря своим изначальным мыслям, для командира Севиюс стал малоинтересуещей личностью, так как по его мнению, с ним было все ясно. Севиюс этого как раз и добивался. Севиюс больше не раздумывая, спрыгнул с бетонной плиты, на которой стоял и пустился бежать, на этот раз, куда глаза глядят. Забегая в дворы домов и быстро выбегая из них, запрыгивая на асфальтные холмики, спотыкаясь о торчащие из земли провода он мчался что было сил. Ему было очень плохо, он вскрикивал и сразу же замолкал, крик отчаяния в печали безвыходности, это был голос жалости, жалости к самому себе, которая подобно дикому зверю, стала терзать душу. Горячий ветер, размазывал пробившиеся слезы по лицу, наполняя их тяжестью поднятого в воздух песка. Севиюс и не заметил, что ни будок не металлолома, не догорающего от взрыва гаража, уже не было.
- Бежать, беги, быстрее, беги, скорее. - Думал Севиюс. - Бог мой! - Разорвался в крике Севиюс. - Где Я? Где ты? Молчишь? Знаешь что? Да и черт с тобой!
Нехотя проклинал он всех, в ком еще теплится жизнь. Где-то в дали появилась дорога, но уже без всяких знаков и бочек. И по этой дороге было видно, как ездили машины. Приближаясь все ближе и ближе к ней, Севиюс разглядел и марки машин, очень старинных и почти разваливающихся.
-- На чем угодно, хоть на улитке поеду, лишь бы приползла домой.
Прибежав к автостраде, Севиюс вдруг засмеялся, отражая солнце, полосками не обсохших слез на лице. Проезжая мимо, каждая машина обязательно оставляла после себя хоть что ни будь. Из одной вылетело колесо, из другой дверь, из третьей еще что то и все это валялось на дороге и если не валялось, то куда ни будь катилось. Благодаря своему истерическому смеху, затмившему плавящийся разум, он не заметно для себя, направился к самому центру проезжей части. Вдруг буквально в доли секунды, он почувствовал сильный удар, сознание отключилось и тело поднялось в воздух, отлетев далеко в сторону, упало на песок. Машина, сбившая Севиюса, так и уехала в дорожную даль, растворившись в дымке, выделенной ею самой же. Оставив после себя на дороге номер.
Сколько он пролежал в песке, не известно, но был засыпан в нем почти полностью. Лишь по чьей-то не ведомой воле, в нем еще теплилась жизнь и не веданная сила постепенно стала приводить его в чувства. Открыв облепленные песком глаза, он закашлял и стал переворачиваться со спины на живот, изо рта вывалился ком грязи и слюны. Корчась от боли и приходя потихоньку в себя, он попытался сесть и опустив голову провел по лицу рукой, в надежде вспомнить, что с ним произошло. Песок так и продолжал сыпаться с Севиюса, в голове стоял колокольный звон и каждый стук сердца, отражался звоном в ушных перепонках. Протирая глаза, он поднял голову, что бы взглянуть на свое место нахождения.
- Ого! - Невольно прохрипел Севиюс не сдержав удивления, от столь значительных перемен.
- Горы что ли? Спросил он у себя самого.
Горы имели обтекаемый вид и высотой около тридцати метров, самая маленькая была не более пяти метров. Это Севиюс подумал что горы, на самом же деле это были валуны, беспорядочно разбросанные в песках. Послышался громкий гудок в дали, из за валунов выскочил поезд, который показался не на долго и тут же исчез за следующим валуном.
-- Блять, еще жизнь. - Думал Севиюс. - Этот поезд, наверное лает как собака и кусается, а внутри него едут в никуда потные дикобразы и тушканчики, когда то жившие на Багамских островах и снабжавшие тамошних обезьянок, которые сейчас ведут поезд, Сибирской картошкой и бананами, собранных с плакучих ив, Африканской республики Париж. Грустно с острил Севиюс.
-- Неееет уж, туда я не пойду. Медленно поднимаясь на ноги, добавил он.
Наконец поднявшись и убедившись, что стоять на ногах в состоянии, он добавил.
-- Как далеко меня отбросило, отсюда не видно.
Опять захотелось пить, это желание стало как привычка, сильно хотеть пить и не сделать ни глотка в очередной раз. Мелкими шагами начав свой путь, он стряхивал песок с военного жилета, который почему то, так и остался на нем. Он направился в глубь, впившихся и утонувших на половину в песке, валунов. Дойдя до могучих валунов и не останавливаясь он периодически водил рукою, по их гладкой поверхности и тут же отдергивал ее назад, словно от пламени. Особо душно было, между близ стоящими друг к другу, гладкими великанами. Полузакрытые глаза, пот, который сделал одежду полностью мокрой. Становилось жарче чем было. Севиюс двигал ногами уже машинально, потому что идти, все же надо было. Он тащил себя уже ничего не соображая, это была высокая, худощавая фигура, с подкошенными ногами и тяжело повисшими руками.
Бред, который он нес, пока шевелил ногами, имел смысл пессимистический и начинался со слов:
- Здесь я и сдохну, никто даже и знать не будет где я сгнию, или сплавлюсь, - ноги не выдержали окончательно подкосились и он упал сначала на коленки, потом свалился на бок, он лежал с открытыми глазами, упершись взглядом куда то в даль и решил ждать наступление смерти, которая по его мнению уже смотрит ему в лицо, пока не решаясь махнуть косой. Он лежал и мысленно уже летал в облаках, стыдясь перед Господом за содеянные грехи в жизни, как вдруг его сознание не в зависимости от мыслей, стало вдумываться в картину которую он все это время наблюдал. В дали был виден длинный забор, за которым стояло какое то строение, судя по его сетчатой прозрачности и лестничной перенасыщенности, конструкция была схожа, с военной базой. Теперь он стал понимать, что гул в ушах длившийся уже целых 15 минут, совсем не то, за что принял его Севиюс, это был не голос приближающейся смерти, а гул двигателя самолета. Аэродром и по все видимости военный. Севиюс решил, во чтобы то не стало добраться до него и его решимость тут же изгнала глупые мысли, даже придав силы. Теперь он отправился к Аэродрому.
Некоторое время спустя, он уже шел вдоль сетчатого забора, к показавшимся неподалеку широко открытым воротам.
- Опять никого нет, хоть охрану бы поставили. - Думал Севиюс. - Входи кто хочет, я хочу и попробую.
Дойдя до ворот, он быстрыми шагами вошел в них и вот уже направлялся к высокому железному сооружению, по солнечному асфальту.
- Поймать пулю в лоб, можно в любой момент, сидит где ни будь снайпер, уже соскучившийся по таким умникам как я и ждет счастья в силу своей профессии. Потом я на тот свет, а он в отпуск на 10 суток.
С этими мыслями, Севиюс благополучно добрался до объекта и стал подниматься по железной лестнице вверх, с таким спокойствием, словно в свою обитель. Поднявшись на второй, этаж его взору открылась не большая площадка, на которой стояли люди в форме, Генеральского типа. Над ними висел плакат с надписью:
Война это экзамен не только на патриотизм, мужество и доблесть, это экзамен на гуманизм и на доброту
Чуть ниже этой надписи большими буквами было подписано КУБАРУБ.
Кто такой этот Кубаруб, Севиюса на данный момент никак не интересовало. Он просто пробежался глазами по плакату, не оставив в голове и следа от вычитанного.
Генералы курили. Севиюс взглянув на свой вид, попытался поправиться, но во время понял, что уже замечен, в таком обличии в котором находится сейчас и излишняя суета просто никчемна. Севиюс не знал, с чего начать с ними разговор и подойдя к ним он важно спросил:
-- Кто тут главный Генерал?
В глазах курящих, появился знак вопроса, и генералы рассмеялись, пуская ртом облака.
Севиюс понял, что взболтнул ерунду и скромно спросил:
-- У вас закурить не найдется?
Эти три Генерала, решали какие то свои военные проблемы и обсуждали может быть какие ни будь военные планы, тщательно скрывая друг от друга, военные тайны. Севиюсу было искренни плевать, на все их беседы. Один из военных дернув усами, вынул из внутреннего кармана папироску и улыбаясь протянул Севиюсу, дабы скорее избавиться от присутствия незваного гостя.
Севиюс поблагодарил и закурив хотел видимо остаться при разговоре, но Генералы замолкли и всем своим видом показали, что он в этом кругу лишний и может идти. Севиюс деловито отошел в сторону сделав вид, что именно так задумывал и опершись о металлический бортик, встал в развалку спиной к генералам осматривая с высоты ту местность откуда пришел. С низу послышался, чей то топот, отдававший железным эхом. Он обернулся в сторону лестничного входа, в ожидании увидеть еще какого ни будь солдата, или что ни будь в этом роде. Но на этаж вошла светловолосая и голубоглазая девушка, она была одета в коротенькую, обтягивающую ноги, юбку и в шелковой ярко красной футболке. Не обратив на Севиюса никакого внимания, она пройдя мимо курящих Генералов, которые уже забыли о чем говорили и принялись провожать ее, улыбками и счастливыми взглядами.
- В такой глуши такая красота, - подумал Севиюс и пройдя несколько шагов вслед за ней, крикнул :
- А мне с вами можно?
Она спускалась вниз, уже со стороны аэродрома и снизу донесся приятный женский голос:
- Ну пойдем.
Приготовившись к тому, что после столь наглого поведения его точно выкинут взашей, он ждал нехороших возгласов со стороны Генералов. Однако нет, тем было плевать, они опять погрузились в военный мир вопросов и ответов. Выбросив окурок, Севиюс стал спускаться по лестнице вниз, туда, куда его позвала симпатичная незнакомка.
