«У меня были какие-то знакомые художники, которые, как сопли, вокруг меня мотались, и им можно было навязать свое мнение, желание. Но вот с этим молодым человеком такой номер не проходил».
В день нашей встречи с женой Виктора Марьяной с утра светило солнце, но буквально за час до встречи резко похолодало, пошел дождь. Вся Петроградская сторона, где мы условились встретиться, была пропитана густым вонючим дымом: горело здание строительной фирмы. А когда я увидела Марьяну, повалил крупный град...
- Теперь не хватало только, чтобы кто-нибудь спустился с неба,- прошептала Марьяна и на ее глазах выступили слезы. - Я совсем не склонна к мистике. Иногда только что-то пригрезится в предрассветный час, но где гарантия, что это не плод моего воображения? Временами снятся сны, очень реальные… Просыпаешься вся в слезах…
- Вы помните день, когда впервые увидели Цоя?
- В этом не было ничего особенного - обыкновенная пьянка у приятеля. Помню: коммунальная квартира, пришел экзотический юноша, а я вообще всегда любила экзотику... И мы сразу начали разговаривать. Я работала администратором в цирке, мне светило место замзава постановочной частью, у меня были свои планы и идеи, но Цой смешал мне все карты. И так я, собственно, в музыке и оказалась. Я дала ему телефон, он позвонил... Словом, все как обычно. Ничего особенного, «знакового» в этом знакомстве не было...
- Вы же сказали: было нечто, что сразу выделяло Цоя среди остальных. Не восточная внешность, а что-то, что сразу давало понять: это не совсем обычный 19-летний парень...
- Да, но это словами очень трудно объяснить. Просто было видно, что этот юноша - уже мужчина. Человек с собственным имением, с собственным порядком жизни. У меня были какие-то знакомые художники, которые, как сопли, вокруг меня мотались и им можно было навязать свое мнение, желание. Но с этим молодым человеком такой номер не проходил.
Все мои родные, конечно, офигевали от моего выбора. Потому что это был тяжелый образ жизни. Во-первых, запрет на такую музыку, которую играл Витя. Слава Богу, были очень симпатичные люди в этом Доме народного творчества - так тогда назывался рок-клуб. Это все называлось народным творчеством. В принципе, мы могли с тем же успехом плести лапти и состоять в соседней секции. Пока не началась перестройка, были только какие-то бесконечные квартирники, чтобы выжить, чтобы что-то съесть завтра. Какие-то подпольные деньга, вечно скрываемые... А потом изменения вышли боком для многих: люди совершенно перестали быть на себя похожими...
- Кто?
- Нет, я не буду говорить. Меня и так в музыкальной тусовке побаиваются. Я со своей правдой-маткой всем надоела...
- Жить, как вы тогда жили, очень трудно. Не возникало желания сказать: «Дорогой муж, кончай заниматься ерундой - ребенку есть нечего»?
- Цой был не тот человек, которому можно такое сказать. И конечно, нужно было очень любить его. У Вити было единственное желание - заниматься только этим. Бросить то, чем хочешь заниматься, невозможно. И потом, когда у нас родился Александр, уже пошли какие-то деньги... Словом, такая уж у нас, жен рок-музыкантов, карма. Хотели бы жить другой жизнью, выходили бы за кого-то другого.
- Вы сказали, «Цой был не тот человек». А как он мог отреагировать?
- Витя был спокойным человеком. Его было очень трудно достать. Но если его что-то все-таки доставало, тогда - держись! Тогда могло быть все, что угодно...
- В «Игле» он похож на себя реального?
- Очень. Поскольку он не актер, то играл самого себя. Там только один момент преувеличен чисто кинематографически. Витя, конечно, очень серьезно увлекался кун-фу, но я не помню, чтобы Цой вообще с кем-то дрался. Он всегда старался избежать конфликтов. То есть это не тот человек, который сразу хватает ножку от стула и вперед…
- Некто Белишкин (продюсер «Кино» - Ред.) утверждает, что у Виктора не было друзей…
- Ну, начнем с того, что Белишкин и не входил в число его друзей. Витя вообще очень осторожно подходил к выбору тех, перед кем можно раскрыться. А что касается дружбы: понимаете, тут все зависит от того, что мы понимаем под словом «друзья». Все зависит от точки зрения на этот вопрос. Вот у меня есть две подруги и, как бы я с ними ни ругалась, все равно буду «донашивать» их всю свою жизнь. Потому что в истинной дружбе любовь присутствует, безусловно. Цой от такого спокойно отказывался... У него менялась жизнь, менялись, конечно, и люди вокруг. И тех, кто уходил, он мог не видеть совершено спокойно. Ностальгия по прошлому его не мучила.
