Еще задолго до Перестройки я слышал от своего друга Артема Троицкого о ленинградской группе «КИНО» и ее солисте Викторе Цое. Но когда я наконец увидел его вживую летом 1987 года, я был в восхищении. Такой энергии и харизмы я не наблюдал ни у кого из советских рокеров. А я, как-никак, повидал и «Машину времени» с Макаревичем, и «Аквариум» с Гребенщиковым, и «Звуки Му» с Петром Мамоновым, и т. д.
Виктор Цой и его группа выступали во время Московского кинофестиваля в знаменитом клубе «ПРОК» (Профессиональный клуб), который работал в Доме кино. Тогда Москва, как никогда, влекла иностранцев, наконец-то на фестиваль не требовалось приглашать мировых звезд по два раза. В рамках работы «ПРОКа» проходили жаркие политические дискуссии, и допоздна игрались рок-концерты.
Мы с Кристианом Вальдесом были единственной телевизионной группой, снявшей концерт «КИНО». Кристиан снимал, а я писал звук на нашем новейшем оборудовании. Фото на этой странице – на самом деле видеокадры из материала, отснятого Кристианом. Они подтверждают мои воспоминания о том, что зрители очень по-разному реагировали на то, что видели и слышали.
Молодежь, среди которой были еще неизвестные тогда будущие рок-звезды, такие, как Гарик Сукачев, были в восторге. Они толпились перед сценой, прыгали, танцевали и подпевали Цою. Слева виднелись столики, за которыми сидели мировые звезды, такие, как Олег Янковский и Роберт де Ниро. Я не заметил, чтобы концерт Цоя их вдохновил. Композиция «Хочу перемен» или «Мы ждем перемен» (в дискографии зафиксированы оба названия), исполнение которой мы засняли, была из готовившегося к выпуску фильма Сергея Соловьева «Асса».
Виктор Цой в гримерной Дома кино после концерта (куда я зашел с ним поговорить) был не менее удивителен, чем на концерте. Он сидел, съежившись и оробев, рядом с такой же оробевшей женой Марьяной. Я едва вытягивал из него ответы на вопросы. Он был полной противоположностью рок-гиганту на сцене.
Спустя два дня после того, как Виктор Цой погиб а автокатастрофе в Латвии 15 августа 1990 года, «Комсомольская правда» написала:
«Для нашей молодежи Виктор Цой значит больше любого политика, заменитости, писателя. Это потому что Цой никогда не врал и не продавался. Он был и останется самим собой. Не верить ему невозможно. Цой – единственный рокер, для которого нет разницы между имиджем и реальной жизнью, он жил, как он пел... Цой – последний герой рока».
Ровно через год после его смерти, во время августовского путча, я был возле Белого дома и слышал, как молодежь поет у костра:
Перемен требуют наши сердца,
Перемен требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен -
Перемен!
Мы ждем перемен.
Perevod s finskogo: Polina Kopylova.
