«Давненько мы тебя не видели» — так называлась концертная программа актера и музыканта Петра Мамонова, показанная вчера на сцене концертного зала «Минск». Петр Николаевич пел, читал стихи, куролесил, показывал отрывки из своих моноспектаклей, коих у него скопилось уже немало. Вроде бы вот они — именины сердца, только руку протяни: яркая и избыточная вспышка настоящей нонконформистской культуры, выжившая посреди тотально насаждаемого гламура и сериалов о смазливых провинциалках, кладущих черствый и хищный мир на лопатки одним взмахом ресниц. Однако если отнестись к минскому визиту Мамонова как к некоему итогу развития целого музыкального направления, то для апологетов рок–культуры, чей расцвет пришелся на конец 80–х годов, вчерашний концерт — повод для невеселых раздумий. И претензии здесь не столько к Мамонову, сколько к общему положению вещей.
Что же стало с некогда веселым андерграундом, рок–богемой, бесшабашным «поколением дворников и сторожей», презревшим постыдный «звон злата» и пафос общественного порицания? Куда привели они верных зрителей «Ассы», чиркавших зажигалкой во тьме и требовавших «перемен» вместе с Цоем? Перемены произошли, но несколько кособокие. Как будто вращающийся театральный круг на сцене с декорациями остановился на полпути. С телевизионных экранов исчезли живые интеллигентные лица, а фигурное катание, Масляков с КВН и Юрий Николаев, как будто прошедшие процедуру закрытой от посторонних глаз телевизионной «заморозки», по–прежнему на месте. Днем с огнем не сыщешь «неформата» в музыке, мыслях, словах. Все требуют позитива. «Гони чернуху!» — призыв таксиста Шлыкова из фильма «Такси–блюз» к неврастеничному саксофонисту–алкоголику в исполнении Мамонова стал девизом целого ушедшего десятилетия «нулевых». «Чернуху» прогнали, что получили? Бесплатные входящие во все сети? Певицу МакSим? Павла Волю в роли «властителя дум»?
Почему на постсоветском пространстве не отстояла свое место под солнцем рок–культура? Может быть, потому, что нельзя одной рукой наливать крамбамбулю, а второй изображать социальный протест? Факт остается фактом: некогда сакральный шалаш рок–культуры давно превратился в захламленный музей. Зачехлены гитары, в лесу стихли трели безумных соловьев. Рок–музыканты теперь занимаются тремя вещами: религиозным астралом, алкоголизмом и дайвингом. Те, кто покрепче, умудряются чередовать все три занятия, оставив отдуваться за всех группу «Звери» и неистовых футуристов новой формации («Ляпис Трубецкой»). Изредка и как бы по инерции выпускаемые альбомы давно перестали быть предметом обсуждения. Несмотря на то, что записываются они теперь в Лондоне («Машина времени»), носят какой–то декоративный характер, с привкусом инертности.
Пример Петра Мамонова в этом смысле очень показателен. Некогда один из самых ярких представителей андерграунда, лидер группы «Звуки Му», герой этапного фильма «Такси–блюз» заканчивает суетный век с молитвой на устах, представая то в образе старца из картины «Остров», то в роли царя Ивана Грозного, призывая к смиренному покаянию. С тем же жаром, с каким прежде призывал бросить вызов «совку». Тогда, чтобы вернуть свой саксофон и отработать долг у хмыря–таксиста, герой Мамонова готов был вымыть весь таксопарк. И верилось ему больше, чем теперь, когда он призывает к нравственному перерождению. Нельзя ли быть последовательным, не бросаться в крайности? Почему ни Мику Джаггеру, ни Полу Маккартни не придет в голову вдруг отказаться от себя прежнего?..
Видимо, потому, что советский и постсоветский рок нес в себе еще и некие атрибуты художественного жеста, то, что сейчас назвали бы перформансом. И при этом брезгливо отворачивался от официальных концертных площадок, презирая тех, кто был удачлив, сметлив, талантлив. А когда пришло время профессионализма, а не эпатажа, когда потребовалось просто хорошо играть и писать талантливые стихи, рок улетучился через форточку. Он был спаян с питавшей его советской системой. Система рухнула, и оказалось, что сам он не представляет из себя никакой ценности.
Кажется, последний, кто доживал по своим непоколебимым правилам, был омский рокер Егор Летов. С его смертью для меня закончился и русский рок. «Что бы вы сделали, если б стали президентом России?» — спросили как–то у лидера группы «Моральный кодекс» Сергея Мазаева. «Пошел спать». Кажется, что и вся рок–музыка, предаваясь сладким воспоминаниям, давно отошла ко сну...
Автор: Валентин ПЕПЕЛЯЕВ
источник: Sb
