После того, как Александр Кондрашкин стал играть в ДЖУНГЛЯХ, мое давнишнее желание написать о нем статью или очерк, или что-нибудь в этом духе... не именно о нем, персонально, а в рамках концертного обозрения; короче, когда он появился в ДЖУНГЛЯХ, мое намерение перестало быть просто намерением и превратилось, следовательно, уже не в намерение,.. впрочем, нет; намерение-то в сущности, осталось намерением, но только с оттенком конкретной потребности, преобразовавшей самым решительным образом некогда смутное и оттого неопределенное намерение в преднамеренное, пожалуй, намерение, или, вернее, в совсем уже и не намерение, а во вполне определенную, хотя и не простую задачу. Не простую, потому что Кондрашкин - музыкант.
Оно, конечно, рок-журналистика в наших облачных краях только-только становится на ноги. Следствием этого исторического процесса является имеющий место быть парадокс (точнее будет назвать его не следствием, а последствием) - музыка, как таковая, в большей части отечественной рок-писанины находится сбоку, сзади, сверху, - где угодно, но только не в центре внимания. Нельзя сказать, что о ней, т.е. о музыке как таковой, совсем не пишут. Пишут. Однако, мало пишут. Однако, надо бы больше писать. Ведь она, т.е. музыка как таковая, хоть и рок, а все же музыка.
Скажете: а хоть она и музыка, а все же рок!
Однако, ведь можно сказать: не рок-музыка, а музыка рок.
Скажете: а хоть и музыка рок, а все же рок!
Понимаю. Мне за рок объяснять не надо, я семинар по рок-эстетике веду, и про социальные, гносеологические, философские, эстетические, архетипические, м-м-м, какие там ещё... а! вспомнил! нонконформистские сущности рока рассуждать могу долго и даже не очень нудно.
И, однако, - сущности сущностями, а музыка все равно остается музыкой. Её, несомненно, стоит рассматривать в комплексе с социальными, гносеологическими, философскими... да, вот ещё хорошее слово! культурологическими делами. Но частенько эти архетипические, нон-конформистские семиотические заморочки наглейшим образом пренебрегают этикой комплексного анализа, и превращают музыку в нечто само собой разумеющееся, о котором и говорить вроде бы незачем.
И это ещё не самое страшное! Многие авторы ограничиваются либо небрежно-поверхностным обзором - как бы в лорнет, эдак через плечо, свысока, на манер светской хроники, либо упиваются ощущениями и ассоциациями, коварно завлекая безвинного читателя в непролазные дебри своего подсознания.
Я - человек демократического склада, я согласен, что и бульварщина, и темная эссеистика в разумных дозах нужны. Они привносят жанровые разнообразия - не одни же трактаты читать, к тому же плохая литература по-своему необходима (да и неизбежна), особенно теперь, в силу "массовокультурности" современного сознания. Публика любит красивую жизнь. Видео там всякие, компьютерные унитазы, плейера размером с красноикорный бутерброд... И рок, вначале существующий в интервале "высокое искусство - ширпотреб", естественно, вписывается в СИСТЕМУ ТОТАЛЬНОГО РАЗВЛЕЧЕНИЯ.
С театром или кино дело обстоит примерно так же, но там все же есть специальные журналы. Если кого-то интересуют проблемы драматургии, то он может открыть "Театр" и познакомиться с размышлениями профессиональных театроведов. Кому нужно чегой-то попроще, - пожалуйста, возьмите газету и духовно поужинайте какой-нибудь рецензией. Удивительно легкая, общедоступная и всемиусвояемая пища! Вроде бы о чем-то написано, а в то же время и ни о чем! Вкусно! На редакторской кухне приготовлено, а там - ого, какие кулинары!
Сам по себе подобный расклад не страшен и закономерен. Зачем неспециалистам читать о драманализе!? Но зачем тем же неспециалистам читать в то же время и ни о чем? Ведь так незаметно вырастает "глубокий" интерес к искусству, и вот на телевидение приходят письма типа "Скажите, на ком сейчас женат Михаил Боярский?"
Роком многие тоже "интересуются" на таком уровне.
Более того, эти "духовные" потребности настолько устойчивы и жизнеспособны, что внедряются в чувствительные умы пишущей братии. Отсюда преувеличенный интерес к прическам, одежде, - как на сцене, так и в жизни; к бытовым подробностям, к сплетням; музыка отходит на второй план и становится музыкальным сопровождением околомузыкальных разговоров. Детали, которые должны способствовать пониманию главного, сами становятся главными...
Плохо, однако. И даже тоскливо.
Спросите: а что, собственно, от них ждать, от рок-журналистов? Они же не музыковеды "какие-нибудь"? Подмечено верно - музыковеды, за малым исключением, от рока шугаются, как от бешеной собаки (при этом сами же и кусаются - для профилактики). Так что, кроме как рок-журналистам, о роке писать покуда некому... Стало быть, положение обязывает, да ведь есть уже кое-какие достижения...
Однако, вернемся в Кондрашкину.
На самом деле мы от него и не уходили. Сейчас поймете, зачем понадобились предварительные рассуждения "культурологического" толка. Помнится, на первой странице я, с присущей мне наблюдательностью, подметил, что Кондрашкин - музыкант, а потому писать о нем непросто. Непросто потому, что рок-журналистика в наших облачных краях... стоп! это я уже говорил... а-а-а, вот: дело в том, что Саша Кондрашкин, будучи одним из лучших наших барабанщиков, не является... звездой. Используя понятие "звезда", я имею в виду не только популярность. Популярность Кондрашкина достаточно велика и растет от игры к игре. Но наши рок-клубовские звезды - Майк, БГ, Цой, - они прежде всего идеологи в своих группах. Кондрашкин -не идеолог. Он входил в состав ПИКНИКА, АКВАРИУМА, СТРАННЫХ ИГР, ТАМБУРИНА, МАНУФАКТУРЫ, сейчас - в ДЖУНГЛЯХ, ПОП-МЕХАНИКЕ; он умеет играть разнообразный рок; джаз - от регтаймов до авангарда. Его можно назвать великолепным современным инструменталистом очень широкого профиля. Звезды, как правило, играют более узкую "специализацию". Потому они как "объекты исследования" и сложнее, и в чем-то проще. Направление поиска, в общем, понятно, и это не то чтобы облегчает наблюдение, но делает его локальным, целенаправленным.
Кондрашкин так ответил на вопрос о возможностях создания собственной группы:
- Пока нет. Пока я не чувствую в себе таких сил и мне интересно работать с моими друзьями. Может быть, когда настанет такой период, когда я окажусь никому не нужен, потому что меня полностью заменит компьютер, вот тогда... У меня есть, пожалуй, собственные музыкальные идеи, но я не коплю их в себе, а делюсь с теми, с кем играю вместе.
Примерно такой ответ я и предполагал услышать. Я понимал - Саше есть что рассказать, и все-таки я предчувствовал, что он будет не слишком многословен. Значит, обрисовывалась задача -"разговорить" Кондрашкина в большей степени, чем ему это захочется.
Оттого-то со звездами легче! Они наговорят бог весть что, но даже если выкинуть добрую треть, останется масса интересного, сенсационного, значимого.
В предстоящем диалоге расчитывать на "звездный" поток сознания не приходилось. Кроме того, Кондрашкин - барабанщик. Существует идиотское мнение, что ударники, мол, ребята недалекие. Я сам играл на ударных, и с негодованием отметаю подобную предвзятость. Однако, нет дыма без огня... Я знал, и теперь знаю множество барабанщиков, и в самом деле, среди них встречаются порой не то, чтобы недалекие, а такие... неблизкие. Впрочем, среди басистов тоже. И среди гитаристов. И даже среди духовиков.
К счастью, Александр оказался умным и интересным собеседником. Он очень по-деловому отнесся к идее "выдачи" интервью, а потом, когда я пришел в клуб "Ленэнерго", с не меньшей деловитостью приступил к нашему диалогу, категорически пресекая дико заинтригованного Рахова, желавшего во что бы то ни стало присутствовать при столь диковинном событии.
Я начал весьма активно:
- КАК ТЫ ЗАБРЕЛ В ДЖУНГЛИ?
- А-а, ДЖУНГЛИ, - с улыбкой подхватил Александр, как будто он думал сейчас именно о ДЖУНГЛЯХ, и я со своим вопросом подоспел вовремя, - Отряскин и Тихомиров пригласили меня ещё в начале лета. Это было после концерта ПОП-МЕХАНИКИ, они подошли и сказали, что хотят сделать новую программу, и не мог бы я им в этом помочь. Потом мы встретились в августе, и работа нас так захватила... и их, и меня. Такого подъема у меня давно не было, его можно сравнить с начальным периодом СТРАННЫХ ИГР.
- ПОЧЕМУ ЗАКОНЧИЛИСЬ СТРАННЫЕ ИГРЫ? КАКОВА ТВОЯ ВЕРСИЯ?
- Я не могу назвать это версией... Мы пришли как-то одновременно к решению, что музыкальная концепция и вообще идея СТРАННЫХ ИГР себя изжила. Это произошло почти сразу после последнего фестиваля. Когда в группе нет ярко выраженного лидера, - а я всегда гордился тем, что СТРАННЫЕ ИГРЫ один из тех немногих коллективов, где доминирует коллективное творческое начало... - в таком случае взаимосвязь между музыкантами, между членами группы очень тесная, и нарушение какой-то цепочки болезненно отражается на общем творчестве...
- А ТЕБЕ НЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ПОСЛЕ УХОДА ДАВЫДОВА ЦЕПОЧКА КАК РАЗ НАДОРВАЛАСЬ, И ВСЕ ПОСЛЕДУЮЩЕЕ НАПОМИНАЛО СИТУАЦИЮ "ВВЕРХ ПО ЛЕСТНИЦЕ, ВЕДУЩЕЙ ВНИЗ"? ВЕДЬ ЕСЛИ ДАВЫДОВ И НЕ БЫЛ ЛИДЕРОМ В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ, ТО ВСЕ РАВНО КАК-ТО ВЫДЕЛЯЛСЯ...
- Может быть, со стороны лучше видно, кто прав... Но для нас всегда было важным именно коллективное творчество. Когда Давыдов выдвинул свою кандидатуру на роль лидера, то у нас состоялся серьезный разговор, и мы ему предложили альтернативу. Не знаю, может быть, нас справедливо тогда обвиняли...
Меня интересовала чисто музыкальная, творческая сторона этой истории, но Саше было, очевидно, тяжело говорить. Я перевел разговор в иную плоскость.
- Я ПОМНЮ, КАК ТЫ ВЫДЕЛЯЛСЯ НЕОБЫЧНОЙ МАНЕРОЙ ИГРЫ, ЕЩЕ КОГДА ИГРАЛ В "АКВАРИУМЕ", ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД... УЖЕ ТОГДА БЫЛА ЗАМЕТНА НЕБАНАЛЬНОСТЬ ТВОЕГО ПОДХОДА К БАРАБАННОМУ ДЕЛУ.
- В начальный период моей музыкальной деятельности я познакомился с одним очень сильным музыкантом - Вячеславом Гайворонским. До этого я уже играл - в ПИКНИКЕ, на танцах и стремился играть как все... ну, как-то лучше, но именно вот так - как все. А он мне доказал, что лучше вообще не играть, чем так играть, потому что этот путь неизбежно заведет в тупик. И тут у меня наступил кризис, потому что я понял - играть я не умею. Я мог отстучать какое-то количество рисунков более-менее хорошо, - ровно или неровно, быстро или медленно, - и все, к этому сводился мой музыкальный багаж. И вот тогда как раз произошел мой разрыв с ПИКНИКОМ - я понял: так играть больше нельзя. Надо остановиться и все переосмыслить. Именно тогда я встретился с виолончелистом Макаровым, мы много играли вместе; потом я попал в АКВАРИУМ. Может быть, - я сейчас вспоминаю, тот период - наверное, со стороны казалось неубедительным то, что я делал. Но у меня тогда был период становления, я не хотел играть по-старому, а по-новому ещё не мог. И этот процесс становления идет у меня до сих пор, я каждый день занимаюсь, анализирую, слушаю, пробую...
Я помню Кондрашкина в АКВАРИУМЕ-81 года. Он весьма недурно умел работать "по-старому" - "как все", а запомнились как раз его попытки играть "по-новому". Они в самом деле были не очень-то убедительны и выглядели откровенно экспериментально, вне особого соответствия с группой. Александр заметно избегал привычного битового выделения сильной доли и традиционной "пробежки" по плоскостям с обязательным акцентом на тарелку в конце фразы. Он увлекался непонятной эквелибристикой с медью, шуршал щетками, - в общем, играл не рок, а нечто непонятное. В безумных авангардистских акциях Курехина, в дуэте с Макаровым эти новшества смотрелись более естественно, хотя и не менее странно; во всяком случае, рок-барабанщиком Кондрашкина почти никто не считал. Уже гораздо позже, когда представление о роке значительно изменилось и расширилось, во времена СТРАННЫХ ИГР и МАНУФАКТУРЫ, люди ортодоксальные по-прежнему не признавали кондрашкинский способ музыкального мышления, а кое-кто и до сих пор считает его манеру порочным баловством. Мне же, как только я услышал Кондрашкина в СТРАННЫХ ИГРАХ, сразу стало ясно, для чего он свернул в начале 80-х со "столбовой" дороги. Суть дела не только в его фантазии и изобретательности; основное, что отличает Кондрашкина, - это углубленное понимание выразительных возможностей ударных инструментов. Конечно, и в роке, и в джазе барабаны издавна существуют "полноправно", а не как шумовое приспособление для ритмического фона. Но это общая тенденция. Внутри нее - множество разнообразных концепций, диктуемых стилистическими различиями и индивидуальными особенностями современной музыки.
- Моя цель - не испортить музыку, а помочь. Если по музыке требуется четко отстучать рисунок, - я могу пойти на это, нет, не в качестве одолжения, я это сделаю в рамках требований, которые необходимы, чтобы моему партнеру было легче самовыразиться. Но если я чувствую, что музыка позволяет параллельно развивать несколько мелодических линий, как у нас сейчас в ДЖУНГЛЯХ идет, то я считаю, что это только плюс, это говорит о силе музыкантов, с которыми я работаю, и...
- МЕЛОДИЯ БАРАБАНОВ! НЕДАРОМ ЖЕ ТЫ СКАЗАЛ О НЕСКОЛЬКИХ МЕЛОДИЧЕСКИХ ЛИНИЯХ!
- ...Да! Именно! Подход к барабанам, как к самостоятельному музыкальному инструменту, а не просто как к ритмической функции! Сейчас даже стало доступно для наших групп использование компьютера, и, поэтому, дублировать компьютер просто не имеет смысла. Это все равно, что штангисту тягаться с подъемным краном. Но тем не менее, я никогда не буду играть просто соло, для того, чтобы выделиться. Минимум не надо делать максимумом.
- А ПОЧЕМУ ТЫ СТАЛ ВЫДВИГАТЬ УСТАНОВКУ ВПЕРЕД, БОКОМ К ЗАЛУ?
- Боком... - он засмеялся, - это вопрос чисто технический, это сделано только для того, чтобы достичь на концерте не то, чтобы взаимопонимания, а для... визуального контакта. Ведь нам часто приходится работать без подзвучки, без мониторов, трудно не "рассыпаться", и важно, чтобы музыканты хотя бы видели друг друга. Если они не слышат меня, то пусть хотя бы видят...
Думаю, что дело не только в контакте с партнерами. Выдвинув установку вперед, поставив ее в один ряд с другими инструментами, он тем самым - может быть, подсознательно - визуально реализовал принцип музыкальной "полноценности" ударных.
- КОГО БЫ ТЫ МОГ ОТМЕТИТЬ ИЗ СВОИХ ЛЕНИНГРАДСКИХ КОЛЛЕГ?
- Трудно сказать... Нет, я затрудняюсь.
- ТВОЕ ОТНОШЕНИЕ К РИТМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ ГОЛУБЕВА?
- К сожалению, я как-то плохо знаком с его теорией, мне не довелось близко с ней познакомиться. Наверняка, в том, что он проповедует, есть какое-то рациональное зерно.
- КТО ИЗ БАРАБАНЩИКОВ ТЕБЕ ИНТЕРЕСЕН В МАСШТАБАХ СТРАНЫ, ПЛАНЕТЫ?
- Есть, пожалуй, десяток имен, даже если в мировом масштабе, то это количество перевалило бы за десяток, - барабанщиков, на которых я ориентируюсь. Но сейчас я слушаю практически любую музыку, я стараюсь себя не ограничивать, и я пришел к выводу, что вне зависимости от стиля или направления, или даже от степени виртуозности музыканта.a у каждого музыканта, как у каждого человека, есть какая-то своя неуловимая черта, что-то... ну, самый минимум, крохотное зернышко, которое может оказать влияние на мое собственное творчество. Любой, самый простой барабанщик, даже самый непрофессиональный, может сделать что-то такое, исходящее от него, как от личности, а не как от музыканта, и это может натолкнуть меня самого на какую-то интересную мысль. Поэтому не стоит называть конкретных имен.
- ТАРАСОВ?
- Прекрасный барабанщик! На меня он оказал очень большое влияние! Это как раз один из тех музыкантов, которых я мог бы включить в этот список.
- СВОИ УЧЕНИКИ У ТЕБЯ ЕСТЬ? ШКОЛУ КОНДРАШКИНА НЕ СОБИРАЕШЬСЯ ОТКРЫВАТЬ?
- Нет... Пока рано, - по-моему, ему стало неловко, - я сам ещё учусь. Каждый день для меня - день учебы.
- ТВОЕ ОТНОШЕНИЕ К КЛУБУ?
- Я просто рад, что могу жить, что могу заниматься музыкой у нас, где существует рок-клуб. Ведь в других городах страны просто катастрофа происходит оттого, что нет подобной организации. Рок-клуб должен существовать. Но есть... организационные вопросы... Хотелось бы к музыкантам чуть больше уважения - как в джаз-клубе "Квадрат". Я привык что, конечно, не первый год, но обидно, когда перед концертом создаются условия: дается машина, грузчики, все делается быстро, в один день. А вот когда концерт закончился, ты становишься вроде бы как никому не нужен со своей аппаратурой, и проблема вынести аппарат становится проблемой века... Я понимаю, отговорок масса - нет бензина, или шофер заболел, или не хочет. Приходится не раз приходить в клуб, ловить машину и самому все вывозить. Это просто обидно...
- НУ, МЫ СТАРАЕМСЯ КАК-ТО УЛУЧШИТЬ...
- Нет, я не хочу опорочить деятельность рок-клуба. Но часто получается, что члены клуба - не музыканты находятся в более привилегированном положении, чем музыканты. Они приходят на концерт, могут высказать свои замечания и чувствовать себя при этом в центре событий, а потом начинается пустая критика. Оцениваются не сами выступления, а хуже или лучше было слышно. Мне говорят: "На открытии сезона вас было лучше слышно". То есть, мы лучше сыграли! Или: "Вот, старик, в этот раз барабаны были громко, а в прошлый раз - тихо". Вот и вся оценка. Но это заслуга не моя, что они были громко, и также не моя вина, что они были тихо.
- У ТЕБЯ НЕТ ЖЕЛАНИЯ РАБОТАТЬ В ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ СИСТЕМЕ?
- Я не ставлю перед собой такой задачи. Мне, пожалуй, как всякому музыканту хотелось бы не заниматься всякими побочными заработками, мне хотелось бы заниматься только музыкой - это естественно. Но пока я не вижу такой возможности. Собственно, меня никуда не приглашают. А с другой стороны, я не знаю, куда бы я хотел, даже если бы объявили прослушивание, куда бы я мог прийти и предложить свои услуги. Я не знаю пока ни одного такого профессионального коллектива. В принципе, я готов помочь всем тем, кто нуждается в моей помощи, и пока у меня есть силы, я буду заниматься той музыкой, которая мне нравится, с теми людьми, которым я и мои способности нужны - вместо того, чтобы просто играть какую-то музыку и зарабатывать деньги.
Источник
