Кажется, что она нисколько не изменилась с момента съёмок фильма «Сто дней после детства», который её прославил. Ей тогда было тринадцать. С тех пор прошло тридцать лет...
Всё-таки прав был Сергей Соловьёв, сказав, что Таня проходит сквозь разные времена и меняется не так, как хочет того время, а как меняется её собственная личность. Только чтобы этого добиться, должен быть очень личный сговор с жизнью. Что за условия прописаны в нём?
Хлопок
Не так давно один из толстых журналов попросил нескольких наших знаменитостей высказаться - всего одним предложением, любой цитатой о правилах жизни в России. Спросили и у Тани. Она выбрала слова израильского писателя Валентина Домиля: «Стоит человека загнать в угол, как он тут же начинает его считать своим». Как мышка, которую загнали в норку, а она очень быстро обжилась в ней и в конце концов смирилась со «своим углом». Можно подумать, что это Таня про себя что-то важное проговорила. Ничего подобного. В очередной раз она защитилась словами, как обычно это делает во всех интервью, в которых тотально себя контролирует - философствуя или коротко отшучиваясь. На самом-то деле у неё диаметрально противоположная тактика. Её действительно довольно часто куда-то загоняли. Но всякий раз, обнаруживая себя «в углу», она начинала бешено сопротивляться: ситуация загнанности автоматически включает в ней механизм резкого противодействия. В эти моменты с ней и происходило все самое интересное.
Показательная история на эту тему - её взаимоотношения с Сергеем Соловьёвым. Ей было тринадцать. На «Мосфильме» запустили новую картину молодого режиссёра Соловьёва - «Сто дней после детства». На главную роль - дал он задание ассистентам - нужно было найти «Купченко тринадцати лет». В тот момент на экраны страны вышел фильм Кончаловского «Дворянское гнездо» с Ириной Купченко, и Соловьёв был помешан на её образе. Ассистенты долго искали и, наконец, во французской спецшколе набрели на Таню Друбич. Показали её фотопробу Соловьёву, он промычал что-то недовольное и велел продолжать искать «тринадцатилетнюю Купченко». Пересмотрел ещё сотню девочек. А помощники всё подсовывали ему Танину фотографию и шептали: возьми Друбич. В конце концов, Соловьёв привел Таню к другу, фотографу Валерию Плотникову. Тот сразу отметил: «После Иры Купченко не встречалось мне до такой степени печально-нездешнее лицо девочки-женщины. Её как будто запекшиеся губы, трагический разрез глаз, таящих испуг. Как у Бродского: «Хлопок - и бабочка взлетит». В конце-то концов, Соловьёв утвердил Таню на главную роль. Группа выехала на натурные съёмки, а он неприкрыто игнорировал девочку - снимал все сцены без главной героини. А потом тянуть было уже некуда, она вошла в кадр, и... бабочка взлетела. И получилась классическая в этих случаях прямая: мэтр увидел девочку, мэтр полюбил девочку, мэтр сделал девочку своей звездой. На этот звёздный дуэт сработал ещё и тот факт, что Таня сама нуждалась в мэтре. Её родители были простыми служащими. Ей никто не мешал, что важно в 13-14 лет. Была бабушка, которая с вечера укладывала её носки на батарею, чтобы утром Танечка надевала тёплые. Состояние такой питательной среды очень укрепляет. Но тогда в её жизни не было другой среды, не менее важной - дружеской, наставнической. «Интеллектуального общения в семье не было никогда», - как-то заметила она. Поэтому естественно, что когда появился Соловьёв, она угадала в нём не просто попутчика по жизни, она выбрала направление своего взросления: другой круг общения, другой образ жизни. К тому же ей едва исполнилось семнадцать, когда умер отец. Она вполне естественно вошла в роль женщины-девочки, которая ищет в мужчине отца, покровителя. Она слушала Соловьёва с открытым ртом много лет. А потом... Это была уже странная пара. Грустная девочка и немолодой господин, который не обращал на неё особого внимания. Просто ей полагалось быть рядом... И изо всех сил скрывать усталость и скуку. Стало ясно, что к покорности она категорически не склонна, у нее другая матрица... Точнее так: она была покорна на съёмочной площадке - вставала, куда требовалось, поворачивалась, как требовалось, проговаривала требуемый текст. Но как только возникала повседневность, от послушной «девочки при мэтре» не оставалось и следа. Она почувствовала, что эта зависимость загоняет её в угол. Прекрасно отдавая себе отчёт, что независимость - жуткая гибельная черта для женщины, она всё-таки пошла на разрыв с Соловьёвым. Без страха и упрека. Сформулировав позже: «Личность без закалки и преодолений не складывается».
Вторая жизнь
В двадцать три Таня вышла за Соловьёва замуж. В тридцать развелась с ним. В общем, они прожили вместе почти пятнадцать лет. Сделали вместе семь картин, не считая фильма о Тургеневе и Полине Виардо, который застрял в конце девяностых. А главное, родили дочь, Анну. Как говорит Соловьёв, дочь - жуткий трудоголик. С трёх лет села за рояль, стала заниматься музыкой. В шестнадцать знала три языка. Совсем недавно Анна окончила Мюнхенскую консерваторию. И написала музыку к фильму
«2-Асса-2». Она же сыграла в картине одну из главных ролей - дочь Алики (которую по-прежнему играет Таня Друбич). Алика после убийства своего любовника Крымова оказывается в тюрьме, где рожает дочь. Освободившись, она становится популярной актрисой. Одна из линий картины - любовный треугольник. У дочери, героини Анны Соловьёвой, роман со знаменитым музыкантом, его играет Юрий Башмет. В него же влюблена и мать, Алика.
Тот же любовный треугольник отчасти стал причиной разрыва и Друбич с Соловьёвым. Таня влюбилась. Как сама озвучила: это был тоже режиссёр, Иван... Тоже снимал её в кино. Когда рассказала об этом Соловьёву, он просто молча взял пальто и ушёл. С Иваном у неё так ничего и не сложилось. А вот в фильмах Соловьёва она по-прежнему продолжала сниматься... И, несмотря на штамп о разводе, он до сих пор заявляет в прессе, что они вместе, просто вот такая у них форма брака. Экстерриториальная. Таня эту тему вообще не обсуждает. Говорит - пошлость. При этом однажды рассказала в интервью, как ещё маленькая дочь спросила её, что такое хорошее кино. И Таня ответила: «Когда люди любят друг друга и бегут навстречу друг другу - это плохое кино, а когда люди любят друг друга и бегут друг от друга - хорошее». Может быть, таков её внутренний сценарий любви? Как бы то ни было, в кино она продолжает сниматься, и не только в фильмах Соловьёва. У Говорухина, Дыховичного, Рязанова, Зельдовича. В кадре она во многом скованная, часто просто статичная. Сама признает отсутствие у себя актёрских данных, пластичности и «низкого старта» - способности с места в карьер разрыдаться или расхохотаться. Но режиссёры эксплуатируют её как раз не за это. Вот мнение Эльдара Рязанова: «В Тане нет ничего от того рода артисток, которых кроме как «актрисулькой» не назовешь. Таня очень требовательная, совершенно несуетливая, наверное, благодаря своей второй профессии - профессии доктора. Со всей ответственностью могу сказать, что она хороший доктор. В моей картине «Привет, дуралеи!» Таня играла главную роль. Помню, ей достаточно было бросить лишь взгляд на человека, чтобы поставить ему диагноз. Причём не только медицинский, но и психологический. Она мгновенно оценивала характер человека, его душевное состояние, очень было любопытно». А вот что заметил Владимир Сорокин, который написал сценарий к фильму «Москва», это одна из последних работа Друбич в кино. «Профессия актёра накладывает не лучший отпечаток на интеллект, однако Тане удалось этого избежать; наверное, её спасло то, что актёрство - не единственная её профессия». Немаловажный акцент. После съёмок у Соловьёва все были уверены, что Таня будет поступать на актёрский. А она поступила в медицинский. Когда окончила институт, несколько лет проработала в поликлинике - эндокринолог Т. Друбич принимала больных. Парадокс: сама она считает, что «ни в чём не профессиональна - и не актриса по-настоящему, и не врач». А при этом всем нужна. Потому, что во всех своих проявлениях держится достойно, потому что личность. И ещё. Однажды Таня сказала, что если бы поставила на себя только как на актрису, то сошла бы с ума. Тем самым оставила бы на своем лице неприглядный отпечаток. Поэтому у неё в запасе всегда есть отвлекающие «манёвры» - параллельная жизнь, другие цели. Такая страховка, которую может себе выписать только хороший доктор.
Возможность выбирать
Её все время куда-то тянуло. Темперамент-то, несмотря на загадочно-меланхоличное лицо, у неё ещё тот. Сама признается, что в детстве была драчливая. И позже, когда пошла в медицинский институт, не раз принимала участие в сомнительных разборках. Однажды, дело было в городе Луганске, увидела, как бьют старшего брата. С розами в руке полезла в драку, отлупила этими шипами мужика, который все заварил. В довершение всего ей самой лицо разбили, а потом еще и посадили в кутузку...
Её всегда притягивала хулиганская романтика, она её себе потом устроила: ей было тридцать - организовала клуб «Актовый зал». В клубе была хорошая музыка, танцевали только на столах. Приходили бандиты, били друг другу морды. Но романтика быстро закончилась. Однажды Танина знакомая заказала в клубе свой день рождения, пообещав, что придут только все свои, человек пять... Человек пятьсот разбили всё, что могли, приехал ОМОН, кучу народа повязали...
Это было в начале девяностых, время само по себе хулиганское и откровенно сумасшедшее по открывшимся возможностям. Для неё тоже открылись многие шлюзы. Люди из её близкого окружения рассказывают: ходила, что называется, по золотцу, даже могла занять олигархические позиции, войти в эту когорту. Она быстро сообразила, что может последовать, если «схватиться за золотце». В конце концов, как это может отразиться на её лице, немаловажный момент.
Она не стала подчинять свою жизнь безумному деланию денег. И в общем-то тем самым себя сберегла. Она не бросила бизнес. В последнее время занималась делами немецкой фирмы (связана с медицинским оборудованием). В деле она конкретная, даже жёсткая. В голосе сразу металл. Такие повадки совершенно ясно выдают: если она чего-то захочет, она добьется. При том, что бизнес - далеко не самоцель. Он нужен ей, чтобы ни в чем себе не отказывать. Кроме того, она прекрасно сознает, что бизнес - это новые знания и знакомства, один из способов расширить представления о жизни, развить в себе ответственность, наконец. А ещё бизнес дает ей возможность участвовать в разных культурных проектах, постоянно бывает в Париже на международной выставке Маison & Оbject, финансово помогает некоторым дизайнерам, в частности Илье Пеганову. «Не скурвилась, бизнес не превратил меня в буржуазку», - так сама о себе говорит. Не поэтому ли, выстроив дом в Жуковке, потратив на строительство три года, не смогла там жить. Из-за настырной тамошней фанаберии. Теперь дом сдает, а сама снимает квартиру в центре.
Когда-то она сформулировала свой рецепт счастья. Счастье - это правильный выбор трёх вещей. Человека рядом. Профессии, точнее деятельности. И места, где живёшь. Со второй позицией у неё вроде бы все определено, акценты расставлены. Что касается человека рядом... Когда её спрашивают, живет ли она одна, отвечает: «Не одна, с дочерью!». И всё. Что до места, то тут часто повторяет, что не может без моря, что обожает Крым и... в виде исключения называет Париж. Значит, впереди у неё, по крайней мере, два важных жизненных выбора. Нет сомнений, «загнать в угол» себя она уже никому не позволит. Именно поэтому не годы оставляют отпечатки на её лице, а лишь переломные моменты, когда нужно делать выбор и, как сказала она сама, вытравляя из себя чувство ложного долга или вины, жить своей жизнью. А такие отпечатки не ложатся на лице морщинками. Они лишь усиливают природный шарм.
